Разбирал на компе папки, на этот раз наткнула на кусочек, который относится к одной из версий так и не написанного фанфика, основанного на ролевке, которую я играл кажется в 2004м по миру Саги о Форкосиганах.
Ролевка известна многим как "Форкон".

Собственно отрывок. Понятен пожалуй тем кто в танке.
Тем кто не в танке, Мартин Форвок - мой персонаж, Сандра - его сестра-близнец (с которой они реально похожи как две капли воды).
Отношения там у всех были сложные, особенно после того как Мартин влюбился в оруженосца (Армана)...эм...своего бывшего любовника (Случайного. У них было всего раз и по пьяни%)), у них был бурный но ангстовый роман, потом этот оруженосец сбежал с Барраяра на Комарру со своей невестой, а Мартина женили на его кузине Эмилии... Ваще Санта-Барбара

* * *
Огонь слизывал последние строчки. Черными чернилами аккуратным почерком на белом листе: «Арману».

- Что ты делаешь?!

дальше...Она вздрогнула, подняла на меня блестящие и карие, как у меня, глаза, в обрамлении длинных ресниц. Огонь лизнул ей пальцы и листок выпал из ее рук, превращая мое завещание в пепел.

- Сжигаю твои воспоминания. Ты сам собирался это сделать, - она без сожаления посмотрела на горку пепла на столе. – Я решила помочь. А то ты бы так и не решился и всю жизнь нежно берег… Ты слишком сентиментален.
Она выпрямилась, вздернула подбородок, так что ее каштановые волосы, как у меня, рассыпались мягкими волнами по плечам. А в улыбке, расчертившей ее, почти как у меня, только мягче, лицо, было достаточно яду, чтобы умереть в страшных муках.

- Не твое дело, - буркнул я.

- Лорд Александр…Мартин - произнесла она, и мне показалось, что в ее голосе слышится нежность, чуточку ненависти узорами на бархате гордости и остром блеске дерзости. Она знает, что я ненавижу, когда меня так называют. Это не я. – Ты же сказал, что… умер.

Последнее слово льдинкой соскользнуло с ее губ и упало в пепел.

Она обняла себя за плечи, впиваясь в меня бездонными глазами.

- Замолчи! - прошипел я – Ты не имела права рыться в моей комнате, ты не имела права сжигать мое письмо, ты не имела права… называть меня Александром!..
Мой гнев рассыпался о ее любопытный взгляд. Такая похожая, такая знакомая, такая понятная, такая... чужая, растерянная, далекая. Ломаный огонек свечи выхватывал из темноты ее высокую стройную фигуру. Она была со мной почти одного роста, может быть на несколько сантиметров ниже. Но этого никто не замечал, она всегда поднимала волосы в высокую прическу, как сейчас, вплетая в нее ленты и цветы. Темно-алые цветы.
Моя смертельно-похожая сестра. Мое отражение в кривом зеркале – кто-то так пошутил, сделав нас такими одинаковыми? И такими разными. Я был сентиментален, она расчетлива. Я был странно-романтичен, она просто задумчива. Она не верила в любовь и хладнокровно сжигала мои мысли, рвала мои воспоминания. Я же злился на нее за это. Я был ею, она – мной. Вторая часть моего тела, вторая часть моей жизни. Продолжение моих мыслей, мой карающий меч, моя совесть и мое бессилие. Они видела меня насквозь. Я ее – сквозь матовое стекло. Сквозь трещины в нем. Она резала по живому. А я боялся боли…
Но сейчас…она смеялась! Смеялась надо мной!

Два шага – и я оказался рядом с ней. Схватил ее за плечи в темном бархате цвета красного вина, утопавших в пене нежно-розовых кружев, и потащил к двери.
- Извини, но сейчас тебе лучше выйти…

Она ловко вывернулась (мои пальцы скользнули по мягкой ткани) и, обвив руками мою шею, накрыла своими губами мои.
Я не успел опомниться.

- Я видела как вы с ним танцевали. На балу у маменьки на дне рождения… последний вальс! Когда все уже почти разошлись. Ты танцевал с ним, с оруженосцем Форриди! - задыхаясь, прошептала она, на мгновение отстранившись, - Я тогда подумала…что это было смело. Против всех. Против Барраяра. Я бы никогда так не смогла.
И она снова накрыла мои губы своими. Отчаянным поцелуем.

- Сандра! – выдохнул я, отстранив ее. – Что ты делаешь?!

Она прижала палец к моим губам. Холодный длинный палец с аккуратным отполированным ногтем.

- Молчи.

Глаза моей сестры казались бездонными. И в них я видел свое отражение. В самой глубине ее глаз. И на самой поверхности…

- И я решила, что раз ты смог… то и я смогу. Плюнуть на всех. Ради тебя.

Я прикрыл глаза, глубоко вздохнул.

- Ты бредишь, Сандра. Оставим.

- Раз уж ты готов на все ради своего оруженосца, ради него…Он предал тебя! Он сбежал с комарианкой!

Я снял ее руки с моих плеч и отвернулся.

- Он не предал. Он не сбежал, - тихо, но уверенно произнес я. – Тебя это не касается.

- Я читала это письмо. Я видела твои глаза, когда ты танцевал с ним. Я видела, как ты смотрел на Эмилию вчера, на церимонии… Ты не любишь ее!

- Я обещал ее любить... – эти слова я произнес очень тихо, но она расслышала. И почему-то промолчала.

Моя сестра как всегда была права. Права в каждом своем слове. Но я не мог это признать. Не должен был даже думать.

- Выйди, - тихо попросил я. – Пожалуйста уходи. Ты выбрала не то время... не то место... не того...человека.

Я знаю как бы она на меня посмотрела. Насмешливо-решительно, как всегда с долей иронии и насмешки. Именно по этому я не отрывал глаз от горки пепла, пока дверь за ней не захлопнулась.


Я медленно, как будто воздух вдруг стал плотным, подошел к столу и запустил пальцы в мягкий серебристый пепел, с почерневшими огрызками недогоревших слов. Обрывки слов, теперь уже не имеющие смысла и только одна, последняя фраза: «Мир не на нашей стороне. Но я все-таки надеялся, что могу любить тебя, не боясь этого. Теперь могу».

- Теперь могу... – собственнй голос показался чужим. – Любить...